– Полгода ты провел в аренде у казахстанского клуба. Расскажи о том, как проходит твое возвращение в родную команду.

– Приехал 16 января в Тюмень, самочувствие было в порядке. В Алма-Ате очень тепло, снега нет, просто сказка (улыбается). Вернулся в морозы и сразу заболел. Провел всего одну тренировку и затемпературил. Неделю проболел, легче не становилось, поэтому пришлось подключать антибиотики. Три недели провел в инфекционном отделении, прошел множество процедур. Мне дважды делали прокол из-за гайморита, были подозрения на менингит, но, к счастью, они не подтвердились (улыбается). Еще и пункцию два раза брали. Дней пять я после этого вообще вставать не мог.

– Ты уже обмолвился, что в Алма-Ате было очень тепло. Чем еще тебе запомнился этот город?

– В Алма-Ате прекрасная природа – много зелени, горы. Зимой даже удалось побывать на горнолыжном курорте. Это был мой первый опыт. Хотя нам нельзя было кататься, но мы с одним из членов команды – не буду его называть (смеется) – все же это сделали. Впервые я встал на сноуборд. Там была трасса где-то четыре километра длиной. Поднимались на высоту 3000 метров. Два раза скатились с самого верха. Итог – куча эмоций и приличный синяк на пояснице (смеется).

А вообще природа там просто потрясающая. Мы пили только горную воду – специально ездили и сами ее набирали. Летом очень пышные деревья. В Тюмени я такого количества зелени не видел. Не удалось побывать в Астане. Говорят, там очень интересная архитектура, но природа в Алма-Ате лучше. Я теперь многим советую там побывать (улыбается).

– С какими чувствами ехал в «Кайрат»?

– Конечно, неприятно было, что пришлось уехать. Неожиданный для меня был поворот событий. Не думал, что будут такие серьезные дисциплинарные наказания для нашей команды и в частности для меня (улыбается). Но время прошло и теперь нечего обсуждать и осуждать кого-то. Наказание я уже отбыл, а теперь готов помогать родной команде. Конечно, я благодарен алматинскому клубу и президенту «Тюмени» Александру Попову за то, что они пришли к договоренности и предоставили мне возможность поиграть. Ведь из-за наказания мне была закрыта дорога во все российские клубы. Я побывал в одной из самых сильных команд Европы. Приятно было поработать с футболистами высокого уровня. Конечно, там много легионеров, но все они настоящие профессионалы, было чему у них поучиться. Благодарен и руководству «Кайрата» за возможность поучаствовать в элитном раунде Кубка УЕФА. Для меня это большой опыт – и эмоции другие, и тренировочный процесс. Естественно, временами было тяжело, но все же время пролетело быстро, было очень интересно. Вот так дисквалификация обернулась положительным опытом (улыбается).

– Как тебя там приняли? Успел с кем-то подружиться?

– Все было отлично, обрел новых друзей – Даурен Нургожин, Чингиз Есенасманов, Михаил Першин... Все они меня в это время очень поддерживали, мы были просто не разлей вода. Было как-то легко с ними, как-то по духу похожи на тюменских. Создавалось ощущение, будто мы уже много лет знакомы. Нургожин даже отпускать меня не хотел (смеется). Мы с ним просто много времени вместе проводили, все красивые места объездили в Алма-Ате, он мне все показывал, просвещал (улыбается).

– Домой не хотелось?

– Хотелось (улыбается). Поначалу очень скучал по дому, но потом понял, что время пройдет быстро. А пользы от моего отъезда больше, ведь в России я играть не мог. От руководства «Кайрата» поступило предложение остаться там до конца сезона. Но я принял для себя решение, что возвращаюсь в родную команду. Понимаю, что можно было договориться с «Тюменью», и меня бы отпустили, но решил, что для меня лучше вернуться.

– Почему не согласился остаться?

– Во-первых, там много легионеров, каждый получает не так много игрового времени, как хотелось бы. Практики мне недоставало. К тому же там и игр было немного – в чемпионате Казахстана всего пять команд. Лимит на легионеров допускает в заявке на игру только четверых иностранных игроков, а нас было восемь. Нетрудно представить, сколько игрового времени каждый получал. А во-вторых, я видел со стороны, как обстоят дела в «Тюмени», как парням тяжело, сколько травмированных в родной команде, хотелось им помочь. Каждый игрок был на счету, и я решил, что не имею права оставлять родной клуб еще на полгода.